Это стихотворение я когда то посвятил памяти тех, кто погребен на Немецком кладбище Москвы. Это многие философы, писатели, художники и религиозные деятели и даже святые, дорогие сердцам многих русских людей. Особо среди них дороги моему сердцу такие светочи как св. праведный Алексей Мечёв, старец Захария (Зосима), Михаил Пришвин, Виктор Васнецов, доктор Фёдор Петрович Гааз. До сих пор на могилах старца Захарии, игумении Фамари Марджановой и митрополита Трифона Туркестанова собираются огромные толпы народа.
Смиренное кладбище тихо спит,
О многих судьбах молчит гранит.
Темной чередою стоят кресты,
Под ними вялые лежат цветы.
В старых могилах истлевшие кости,
К ним часто приходят потомки в гости.
В шумные, праздничные, солнечные дни
Шумом сон предков тревожат они.
А ночью на кладбище тихо и мрачно,
Торчат часовни как старые башни.
Шорох листьев как шопот умерших
И светит луна как костер догоревший.
Комментарий автора: Это небольшое стихотворение я посвящаю всем, нашедшим упокоение на Введенском (Немецком) кладбище города Москвы
Константин Белов,
Москва, Россия
Константин Юльевич Белов родился в Москве в 1972 году. В 1994 г. окончил Московский авто-механический институт, в 1999 г. окончил Институт рынка недвижимости. В 2008 году сдал экзамен на звание Патентный поверенный РФ.
Прочитано 2385 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
