* * *
Быть добрыми - не часто пробуем,
К вещам любой из нас томим,
И часто к Богу лезем с просьбами,
Ничем не жертвуя пред Ним.
МОЛИТВА В КАТАКОМБАХ
Горит свеча внутри пещеры,
В молитве преклонен народ.
Имперский сыщик рот ощерив
Легионеров приведет.
И будет кровь, и пытки будут, —
Закона воплощенный глас.
Нерон у власти. Рима будни.
И христианства ранний час.
В году дней откровенно мало,
Чтоб всех казненных перечесть;
Хватало дела для металла,
И всех в историю не внесть...
Горели свечи в катакомбах.
Молились с именем Христа.
Огня неугасимый ромбик.
Молитва к Небу не с листа.
* * *
Вчера — мороз, сегодня — дождь,
А завтра будет ветра конница.
Посмотришь и не разберешь:
Чего природе нездоровится.
Отдует и отморосит,
Потоком в тишине отметится.
А с человека что спросить,
Когда он мечется и мечется?
* * *
Я ждал, что будет строже жизнь,
Пока сюжет судьбой не спутан.
Преодолевши виражи
Теперь стою на перепутье.
И сердце — птицею в груди,
И день в обычном тигле плавится.
А может беды впереди?
И ожидания оправдываются?
ГРАФИНЯ ГРАМОН
Она любила короля
И королем была любима.
Любовь не проходила мимо —
Выписывала вензеля.
Она замужнею была,
Но муж прощал ей увлечение,
Не придавал тому значение,
В нем злая ревность не цвела.
Звалась графинею Грамон
(Богатая до поднебесья).
А кто сражен любовью если,
Подобно молнией сражен...
Война то там, то здесь мела,
Король на меч пускал орало;
Графиня деньги отдавала
Ему на бранные дела.
Своя, чужая кровь течет.
Победы или поражения.
И после каждого сражения,
Король графине слал отчет.
Года идут. Любовь все длится.
Графини средства мчатся вниз.
Король на ней хотел жениться
И с королевой развестись.
Но оказался он бескрыл,
Хотя в боях и отличился.
И не развелся, не женился,
Зато графиню разорил.
И дожила графиня жизнь
Забытою и одинокой.
Горьки порой любви уроки.
Их выводов всегда держись.
* * *
Рисует художник ночи
Снова картину свою.
Нет в небе ярких точек,
Видно — там тучи снуют.
Теплые краски сожжёны,
Или в глубоком сне...
И под ногами тяжелый
Лежит, залежалый снег.
ЗАРНИЦА
Вспыхнула и погасла,
На миг осветила даль.
Снова ночь безучастна,
Таков ей удел дан.
Но грома не слышно выстрела,
Погасшую не найдешь...
Зашелестели листья,
Будет, наверное, дождь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
